Несвиж начала 17 столетия на гравюре Томаша Маковского

   
История парков вокруг Несвсижского замка, столь любимых всеми его посетителями, на самом деле много моложе самого замкового комплекса. С 16 века владельцы несвижского имения князья Радзивиллы использовали для отдыха и развлечений парк Альба, находящийся на некотором отдалении от города. Замок же во времена Речи Посполитой использовался как городская представительская резиденция, да и оборонное его значение тогда было отнюдь не на последнем месте. 19 век принёс новые настроения, новые веяния. Дворянские резиденции уже потеряли значения военных объектов. На первый план вышла эстетическая, романтическая составляющая усадеб, демонстрирующая вкус, респектабельность, приверженность старосветским традициям своего владельца. Тогда же и Радзивиллы решили создать вокруг замка красивый, уютный и величественный одновременно парковый комплекс. Однако, освоение территорий, на которых впоследствии были заложены замковые парки, имеют более давнюю историю .
Основатель Несвижской ординации Николай Христофор Радзивилл «Сиротка» (1549 - 1616), как известно, много путешествовал и не раз бывал, в частности, в Италии. Подходы итальянских зодчих эпохи Возрождения к строительству городов и использование ими при этом водных ресурсов его очень впечатлили. Задумав создать «маленькую Италию» в сердце Великого княжества Литовского, Николай Радзивилл обязательно хотел использовать этот приём и в Несвиже. Но на беду через город протекала только небольшая типичная белорусская речка Уша – стремительный ключевой поток с большими заболоченными берегами. Итальянскими архитекторами, выписанными Николаем Радзивиллом, в конце 16 века была проделана точнейшая титаническая работа, чтобы из этого среднебелорусского пейзажа сделать настоящий «идеальный город» по всем канонам градостроительства эпохи Возрождения. Была создана гидротехническая сеть из нескольких плотин, дамб и насыпных пространств, которые предавали созданным водоёмам завершённый упорядоченный вид. Все последующие перепланировки этой сети проводились уже на основе того, что было создано Николаем Радзивиллом Сироткой. Таким образом, можно говорить, что несвижский комплекс водоёмов является самым масштабным и древним подобным сооружением на территории Беларуси, дошедшим до наших дней.
А что же парковая зона? На её месте в конце 16 века находился заболоченный луг, а местами – и вовсе чистое болото, со дна которого били ключи. При создании искусственных водоёмов в такой ситуации вокруг замка разлилось бы большущее озеро с заболоченными берегами. Чтобы избежать этого, террасу над Ушой искусственно повысили с помощью насыпного грунта высотой до 1,5 метров. Болотные ключи при этом превратились в обычные источники, стремительно сбегавшие в новые пруды.
Долгие годы на этом пространстве ничего не росло. И только в начале 19 века на значительном удалении от замка в центре будущего старого парка был посажен одинокий канадский тополь. В честь чего – совершенно неизвестно. Вокруг замка в то время выделялось разве что только т.н. театральная поляна – место на берегу замкового пруда, где небезызвестная княгиня Франтишка Урсула Радзивилл (1705 - 1753) устраивала показы пьес своего придворного театра. Но в середине 19 века в запустевшем замковом комплексе не осталось и этого. Писатель Владислав Сырокомля описывает в то время территорию вокруг замка как «заросшую дикой зеленью». К счастью, всё изменилось в 70-х годах 19 века, когда у Несвижского замка появились новые хозяева – Антоний Вильгельм и Мария Радзивиллы.

  

Окрестности Несвижского замка в начале 19 века. Рисунок Юзефа Пешки.

Обычно желающие погулять в несвижских парках сразу идут в большие просторы за замковым комплексом. Однако создатели этих прекрасных мест начинали совсем не с этого! Парковый ансамбль начинается уже за воротами, которые ведут на подъездную дамбу. Изначально подъезд к замку не был выделен каким-то особенным образом. Только в 1875 году была создана эта прекрасная обсаженная деревьями романтическая аллея, с которой, благодаря приподнятости над местностью, открываются чудесные виды на окружающие водоёмы. В начале дамбы за костёлом Божьего Тела были созданы внушительные въездные ворота с домом стражи – чтобы гости замка сразу понимали, что они въезжают в древнее родовое имение. Рядом с воротами была установлена чудной работы скульптура святого Яна Непомука, высеченная из цельного куска мрамора.

    

Въездные ворота в замковый комплекс. Фотография 1930-х годов.

         
Если вы подумаете, что уж эта аллея точно ведёт ко всем известному Старому парку, то вновь ошибётесь! Ещё раньше Старого парка есть место, которое обычный турист проходит не задумываясь. А ведь это и был самый первый парк Несвижского замка, несравнимый с другими по количеству произраставших в нём экзотических растений!
Этот парк находится прямо напротив замковой въездной брамы. Он был создан (как и все прочие) при непосредственном участии хозяйки замка Марии Радзивилл (известной также под девичьей фамилией де Кастеллян). Ею же он был назван в честь её супруга парком Антония (по-польски park Antonin). Частью этого парка было и пространство перед замком, где сейчас находится братская могила солдат Великой Отечественной войны.

    

Парк Антония

    

Посадочным материалом для этого и других парков служили семена и саженцы из питомника дворца Радзивиллов в Берлине. Именно оттуда в парки попали экзотические виды клёнов, черёмухи, сосны, ели, барбариса, айвы и даже лиан! Однако важно отметить, что при высаживании традиционных для Беларуси пород деревьев использовался материал из местных несвижских лесничеств, например, из Винклеровского леса под Несвижем. Там же доращивались и не совсем готовые к посадке саженцы из берлинского питомника.
Парк Антония имел широкие прогулочные маршруты только там, где он соприкасался с замковыми валами. Вообще же это была, скорее, такая экзотическая роща, обрамляющая парадный въезд в замок. При Радзивиллах этот парк содержался в порядке, в советское же время его положение резко ухудшилось. Но об этом расскажем позже. Пока же проследуем к самому главному и большому парку Несвижа – Старому парку или Озерине. Этот парк был основан при непосредственном участии всё той же Марии Радзивилл в 1878 году. Встречают нас у него входные ворота, рядом с которыми ранее был ещё домик садовника. На сегодняшний день сохранились только ворота с калитками, назначение которых, впрочем, чисто символическое.

   

Ворота в Старый парк

      
Справа от ворот размещается типичная для советских санаториев (в который в 1954 году превратили радзивилловский замок) танцевальная площадка. Она безыскусно «врублена» в парк вымощенной плитами поляной с простейшим деревянным помостом-сценой. Не самое лучшее «украшение» парка. К счастью, дальше по мере углубления в парк гораздо больше знаков о более ранних радзивилловских временах. А кое-что есть и прямо здесь!
У дорожки на танцплощадку внимание сразу привлекает камень с высеченной на нём старинной надписью на польском языке: «Aleje zasiadzila Marja z Castellanow Antoniowa Ksezna Radziwillowa florcami wyhodowanymi z nasion. przywiezionych z ogrodu bylego Berlinskiego palacu Ksiazat Radziwillow». То есть, как вы поняли, он сообщает нам уже озвученную информацию о том, что этот парк создавался Марией де Кастеллян из саженцев, выращенных в берлинском питомнике. Камень выглядит настолько красиво и стильно, что кажется, будто он находится здесь от самого основания парка. Между тем, он на четверть века младше его и был установлен в 1903 году Антонием Вильгельмом Радзивиллом в знак признательности своей жене за работу над созданием парка.

  

  

Вообще же таких камней на территории Озерины четыре. Их установка – важный элемент развития Радзивиллами своих парковых угодий, которое продолжалось вплоть до 1939 года. Ведь, к сожалению, та пустошь, на которой магнаты создавали свои парки, не имела какого-то особенного статуса, не была окружена десятками мистических легенд. А такие должен был иметь каждый уважающий себя романтический парк того времени! Тогда Радзивиллы решили создать всё это - и создали, причём на зависть современным конструкторам разнообразных туристических комплексов! Каждый памятный камень, а также ещё целый ряд объектов создавали в парке, во-первых, атмосферу родовой традиции (отсюда памятные надписи), а во-вторых, романтическую ауру, потому как многие объекты либо специально создавались как иллюстрация какой-либо легенды, либо со временем ею обрастали.
Вот, например, другой, самый большой в Старом парке памятный валун, который также находится недалеко от входа, только поближе к набережной пруда. На нём Антоний Вильгельм Радзивилл также увековечил память своей супруги: «… W dowod uznania za tylez lat pracy podjetej okolo upiekszenia zamku przez Marje z Castellianow Ksiezne Radziwillowa kamen ten w r. 1903 postawil jej wdzieczny malzonek Antoni Ksie Radziwill XIV Ordynat Neswiezski». Этот камень уже в советское время стал именоваться «камнем желаний» - туристы любят дотрагиваться до него, загадывая какое-либо пожелание.

     

  

    
А вот небольшой прудик с впадающим в него ручейком, что находится недалеко от входа на главной аллее. Местные крестьяне, которых при Радзивиллах пускали в парк на сенокос, называли это место «Горячий лужок» - в этом месте из-под земли било несколько ключей (болотные источники, засыпанные ещё при Николае Радзивилле Сиротке), которые не замерзали даже зимой. Правда, не потому, что были «горячие», а потому что были очень стремительные – и жутко холодные. Радзивиллы использовали это место как иллюстрацию к легендам о нимфах-русалках. Один из ключей был взят в каменное обрамление и назван «Колодцем Ундины» - об этом гласит третий памятный камень, установленный при Антонии Радзивилле. Поток, текущий из этого ключа, был превращён в аккуратный канал, который заканчивался мистическим тенистым прудом. Ничто не оставляло сомнений – русалки живут именно здесь! Легенда несвижского парка гласит, что в лунные ночи вода из колодца переливалась через край, наполняя пруд, и из воды выходили русалки во главе с их королевой Ундиной и начинали петь. Если кто-то из юношей, привлечённый их песнями, приближался к ним, то русалки забирали его с собой в колодец…

   

Колодец Ундины

   
Далее парковые аллеи приводят нас на Спортивную поляну – место, где романтический парк вдруг превращался в яркое открытое пространство. Сложно сказать, какими видами спорта занимались здесь при Радзивиллах, но доподлинно известно, что на этой поляне когда-то стояло здание солярия. Пройдя на второй этаж этого сооружения, можно было попасть на обширную террасу, на которой можно было принимать солнечные ванны в этом одном из самых освещенных парковых мест. Сегодня поляна выделяется созданной на ней «альпийской горкой» – высокой клумбой со множеством самых разных цветов.   

            

  
Спортивная поляна

     
Практически сразу за Спортивной находится Центральная поляна Старого парка. Она называется так по праву – ведь именно от неё начинаются самые главные и прекрасные аллеи Озерины – Липовая и Кленовая. Именно на этих аллеях, как нигде, сохраняется первозданный романтический дух этих мест! Под сенью вековых деревьев иногда на самом деле забываешь, в каком времени находишься – на этих аллеях оно просто замерло! Настоящее сердце Старого парка!

     

Липовая и Кленовая аллеи Старого парка

  

   
На той же Центральной поляне находится ещё один исторический и, наверное, самый популярный у туристов монумент. Это так называемый памятник любимой собаке – совершенно традиционный атрибут всякой богатой усадьбы 19 века. Иметь такой памятник, «могильный холм» или просто легенду о любимом псе считалось хорошим тоном всякого солидного парка. Сюжет легенды вокруг таких мест был примерно одинаков: собака спасала хозяина усадьбы от неминуемой смерти в лапах лютого медведя на охоте.

    

  
Памятник в Старом парке был установлен в 1896 году. В годы советской власти он был уничтожен – вероятно, враги буржуазии позарились на бронзу, из которой он был отлит. В 1993 году памятник был восстановлен скульптором Валерианом Янушкевичем. Дата на постаменте стоит оригинальная, чтобы подчеркнуть преемственность этих скульптур.
За Липовой и Кленовой аллеями находится последняя крупная поляна Старого парка – Выставочная. Здесь при Радзивиллах устраивались настоящие фестивали садово-паркового искусства! Лучшие садовники всего края ежегодно съезжались сюда и выставляли лучшие образцы выращенных ими цветов, овощей и фруктов.

   

Выставочная поляна

  
В то время поляна была украшена декоративным колодцем и прудом, похожими на «русальную» водную композицию вначале парка. Также именно на этой поляне рос огромный тополь – то самое упомянутое дерево, которое росло здесь ещё до закладки парков. Этот факт Антоний и Мария Радзивиллы решили увековечить на четвёртом установленном в Старом парке памятном камне. К сожалению, старый тополь уже отжил свой век. Весной 2005 года сильный весенний ветер повалил его. Память о легендарном дереве решили увековечить, обозначив его контуры металлической декорацией на каменном основании. Несложно, правда, заметить, что получившийся контур намного больше того, который в реальности имело основание дерева.

   

Место тополя в 2007 и в 2010 гг.

 

  
Радзивилловские фестивали-ярмарки садоводства проводились на Выставочной поляне до 1927 года. Сложно сказать, почему вдруг именно тогда хозяева Несвижского замка решили их прекратить. Легенды говорят, что это произошло из-за того, что в тот год комитет ярмарки отдал все награды садовникам-беднякам и это не понравилось помещикам, но какой-то уж слишком советско-классовый душок у этой легенды… Как бы там ни было, но в 1927 году выставочная поляна была перепланирована и превращена в простой ровный луг. Порядок на нём поддерживался усилиями местных крестьян, которых допускали туда на сенокос. Среди них эта поляна носила название «Америка». Возможно, богатые садовые ярмарки навевали у них ассоциации с этой далёкой заокеанской страной, поездки на заработки в которую были распространены у белорусов в начале 20 века.
За Выставочной поляной начинается извилистая грабовая аллея, которая приводит к конечной прогулочной точке по парку Озерина. Это небольшой канал, на месте впадения которого в Дикий пруд раньше находился причал для лодок. Недавно на месте причала возвели беседку. Рядом с причалом когда-то находился весёлый подвесной мостик. Весёлый, потому, что в радзивилловские времена самые отчаянные гости несвижского замка могли развлечься здесь, раскачиваясь и прыгая с него в воду.
За каналом проходит интересная граница. Здесь самый старый несвижский парк переходит в самый молодой. В 1911 году на месте заболоченной поляны под названием Плинтовка Мария Радзивилл решила создать новый парк по самой последней тогдашней английской моде. Мода эта заключалась в привнесении в планировку отдалённых участков парков элементов традиционных японских садов с их маленькими деревьями, яркими открытыми луговыми пространствами, извилистыми узкими дорожками. В новом Японском парке было две основные аллеи: одна (вербовая) вела к берегу пруда, другая (из липы и каштана) уводила к выходу из парка. В конце Японского парка также был поперечный обсаженный деревьями канал, за которым парк уже фактически завершался. К сожалению, композиция парка осталась не совсем законченной из-за начала 1-й мировой войны. Она же помешала вырастить в нём полноценные карликовые деревья, которые получились близкими к своим естественным размерам.

    

Японский парк

   

Выходные аллеи из Японского парка ненавязчиво подводят нас ещё к одному интересному месту. Кто-то считает его частью парка, кто-то нет, но место само по себе интересное. Называется оно Попова горка, и уже само её название располагает к легендам и преданиям, причём не только романтического, но и исторического характера. Одно из леденящих душу преданий рассказывает о протестантах, якобы запертых в часовне на этой горе за отказ от перехода в католичество в конце 16 века при Николае Радзивилле Сиротке. Будто бы эти протестанты за 5 дней умерли в этой часовне от голода и жажды и были похоронены там же. В действительности Николай Радзивилл Сиротка непримиримо относился к протестантам, но никогда не отличался подобной кровожадностью к кому бы то ни было. Его борьба против протестантизма заключалась в том, что он приказал уничтожить всю протестантскую литературу, изданную в типографиях, открытых при его отце Николае Радзивилле Чёрном, а также запрещением протестантам служить и проповедовать в своих владениях. Ни о каком физическом истреблении или истязаниях, о которых говорится в предании, речи не шло. Даже наиболее видные протестантские деятели смоги переехать от Николая Радзивилла под покровительство тех магнатов, которые ещё поддерживали их конфессию.
Более правдоподобная версия состоит в том, что раньше на этом холме находилось православное кладбище – ещё до тех времён, когда в радзивилловских владениях повсеместно распространились сначала кальвинизм, а затем католичество. Здесь же был приют для бедных и странников (распространённое для средневековых городов заведение) и, скорее всего, часовня. Впоследствии кладбище с часовней исчезли, а историческое название осталось в памяти жителей. В настоящее время это место представляет собой светлый поросший молодыми соснами холм на берегу Уши, на котором кое-где встречаются большие старые деревья, росшие здесь ещё во времена Радзивиллов.

   

 
Вид на Попову горку

   

От Поповой горки можно вернуться к замку по ещё одной удивительной аллее. Это самая дальняя от берега Дикого пруда дорожка вдоль Старого парка, сразу за его оградой. За этой дорожкой при Радзивиллах находился питомник для садовых и парковых деревьев, примыкавший к замковому фольварку Заозерье. Аллея, идущая между парковой оградой и бывшим питомником, пожалуй, самое тихое, дикое и приближенное к старым временам место в парке. Когда идёшь по ней, невозможно отделаться от ощущения, что вот-вот из-за поворота покажутся какие-нибудь всадники в средневековых одеждах или роскошная радзивилловская карета! Всем, кто бывает в парке обязательно стоит прогуляться по этой аллее!

   

Tа самая таинственная аллея

  
А мы отправляемся на другой берег замковых прудов, чтобы продолжить путешествие по остальной части паркового комплекса. Между Замковым и Диким прудами проходит дамба, с которой открываются чудесные виды на оба пруда. Эта дамба до появления за ней парков вела на так называемый ипподром – место, где хозяева и гости замка катались на лошадях. 

   

Дамба между Замковым и Диким прудами. Фотография 1927 года.

   
В свободное от катаний время лошадей из замковых конюшен выгоняли туда просто попастись. Но в 1898 году княгиня Мария Радзивилл решила променять это аристократическое занятие на не менее респектабельное – продолжение своих опытов в области создания парковых комплексов. На месте луга напротив парка Озерина, слева от упомянутой дамбы, должен был возникнуть новый парк, который бы разом увеличил площадь несвижского замкового комплекса на 20 с лишним гектаров. Новый парк получил название Марысин (Marysin) – и в этом можно уловить прозрачный намёк на саму княжну Марию Радзивилл (по аналогии с парком Антонин, названным в честь её мужа). Однако, наверное, утончённая скромность, а также неизменная задача придать паркам как можно больше романтического флёра натолкнули её на мысль связать концепцию парка с издавна известными в Несвиже легендами о некоей княгине Марии. Вариантов этой легенды в народе существовало несколько, но все так или иначе вращались вокруг её несчастной судьбы. Парк, согласно замыслу Марии Радзивилл как раз и должен был навевать такое сентиментальное и немного грустное настроение. В связи с этим в Марысин парк было, как и в Старом парке, добавлено несколько концептуальных декоративных деталей. Так на территории парка бил небольшой родничок. Он получил название «Слёзы Марии». А лежащий недалеко камень с отверстием посредине стал называться «Кольцо Марии». В центре парка был создан прекрасный фонтан со скульптурной композицией из бронзы, которая изображала святого Георгия Победоносца, поражающего копьём змея. Вода в фонтане текла из раны змея.
Прогулочный маршрут в Марысином шёл как бы по кругу по двум главным аллеям – дубовой и ясеневой. В середине парка с любой из аллей можно было попасть на центральную парковую поляну. На ней был установлен четырёхгранный обелиск с флюгером в память о закладке парка с надписью «Marysin 1898». Его мы можем увидеть и сегодня.

  

Обелиск «Marysin 1898»

   
За центральной поляной располагался уже упомянутый родник «Слёзы Марии» и фонтан «Святой Георгий». Затем территория парка понижалась, аллеи становились ивовыми и липовыми, и в итоге гуляющий попадал на Лебединый луг – место, где при Радзивиллах и вправду водились лебеди. Здесь же был создан круглый водоём с искусственным островком посередине, который имел название «Остров любви».
Далее Марысин парк становился всё более сливающимся с естественным природным ландшафтом Несвижчины, пока, наконец, не переходил в особенную зону под названием «Русский лес». Это место, где росли породы деревьев, типичные для средней полосы Восточной Европы – в основном, берёзы и ели. Причём посажены они были таким искусным образом, чтобы создавать впечатление естественного, настоящего леса.

    

«Русский лес»

  
В этой части парка находилась интересная декоративная композиция «Кольцо Каралино» - высаженные кругом ели с валуном в центре. Совершенно органично Марысин парк завершался так называемым охотничьим домиком (беседкой) на берегу Дикого пруда. Он тоже назывался «Каролин». В связи с этим стоит сделать отступление и разъяснить, откуда появилось это название. Сегодня уже проявилась тенденция возводить его к соответствующему женскому имени. Может, это и романтичнее, но исторически совсем не верно. Дело в том, что за Марысиным парком находится деревня Каралино, название которой происходит от имени Кароля Станислава Радзивилла по прозвищу «Пане Коханку». Окружающая местность также носила название урочище Каралино. И когда парк приблизился к этой местности, то её название плавно перекочевало и на парковые объекты.
Итак, как уже было сказано, домиком «Каролин» заканчивался Марысин парк, но не заканчивались вообще несвижские замковые парки. По правую сторону межпарковой дамбы на берегу уже Замкового пруда в том же 1898 году началась закладка ещё одного парка. Мария Радзивилл хотела, чтобы в этой части паркового комплекса вместе с живописной растительностью сохранилась возможность быстро прокатиться на лошадях. Таким запросам соответствовал создания парков популярный в Англии, и новый парк стал так и называться – Английским. Концепция этого парка заключалась в том, что на ровной открытой поляне высаживались поодиночке или группами по три в шахматном порядке ели. Периметр Английского парка был очерчен сплошными насаждениями канадского тополя. Прогулочный маршрут по этому парку был как раз только вдоль его периметра. на остальном пространстве парка можно было спокойно кататься на лошадях из-за чего за этим парком продолжало сохраняться старое название – ипподром.

       

Английский парк

   
В конце поперечной аллеи, разделяющей Марысин и Английский парки, находится ещё один вход в комплекс со стороны дороги Несвиж-Бобовня. Это место очень примечательно тем, что его оформление сохранилось практически в аутентичном виде! Въездные ворота и сторожка в готическом стиле не сильно изменились со времён Марии Радзивилл! На одном из окон сторожки даже рама с радзивилловских времён! Вот только к сожалению, вторая сторожка, которая стояла здесь прямо напротив первой исчезла совершенно.

    

Вход в парк в начале 20 века и в наши дни

 

  
Рассказывая о замковых парках невозможно не упомянуть тех людей, которые самым непосредственным образом помогали владельцам в осуществлении их замыслов – это радзивилловские садовники. Первый из них, от самого начала бывший «правой рукой» княгини Марии Радзивилл в деле создания парков, проработал здесь 34 года! Звали его Андрей Постаремчак. Выходец из простой несвижской семьи, своими талантами и мастерством он сумел завоевать расположение хозяев несвижского замка. За их счёт он учился в Познаньской школе садоводства, стажировался в столичных городах Европы и России. Это именно ему в очень большой степени мы обязаны нынешней красотой и гармоничностью несвижских парков. Андрей Постаремчак был радзивилловским садовником с 1878 по 1913 гг. Помощниками и продолжателями его дела были Михал Стоцкий (1903-1921), его сын Адольф Стоцкий (1921-1936), Антоний Глинский (1936-1953). Последний, как вы можете заметить, работал в парках и после пришествия коммунистов, и сумел не только сохранить свою должность, но и передать знания следующему смотрителю парков уже советской поры Геннадию Листопаду. Вот так в несвижских парках долгое время сохранялась неразорванная коммунистами преемственность традиций.
Теперь самое время рассказать, что происходило в несвижских замковых парках в течение неспокойного 20 столетия. Начало Первой мировой войны остановило работы по созданию парков. Многие проекты в них остались нереализованными. Впоследующем, в 1920-1930-х гг., при Антонии Альбрехте и Леоне Радзивиллах, парки, конечно, содержались в образцовом порядке, однако их развитие уже не достигало тех масштабов, что при княгине Марии Радзивилл.

  

    
В 1917-1920 годах в Несвиже успели поорудовать большевики. Для парков, впрочем, это особых последствий не имело. Пострадала только статуя святого Яна Непомука у въездных ворот. Не отличающиеся особой культурой революционные деятели обезглавили её и сбросили в Замковый пруд. После возвращения Радзивиллов, скульптура в целостном виде была установлена на прежнем месте.

 Вторая мировая война внесла в парки гораздо более значительные коррективы. Немцы вырубили в прилегающих к замку парках Антония и Озерине нижний ярус ветвей и кустарник – чтобы к замку, где они планировали разметить административное учреждение, не могли незаметно подобраться партизаны. Однако, самое страшное случилось в Старом парке осенью 1941 г. Нацисты избрали Выстовочную поляну местом уничтожения еврейского населения Несвижа. В огромном, трёхметровой глубины, рву были закопаны 1500 расстрелянных несвижских евреев. Сегодня, гуляя по этой красивой солнечной поляне, с трудом верится, что на ней могло произойти столь чудовищное преступление. Но о нём напоминает стоящий здесь памятный знак…

   

    

После войны из Нового парка исчезла скульптура святого Георгия. Её пропажу обычно списывают на тех же нацистов, однако весьма вероятно, что она стала жертвой борьбы коммунистов с «буржуазными излишествами», как и памятник любимой собаке, а также скульптура святого Яна Непомука, которая после войны снова оказалась на дне пруда.
Вообще же после войны в парке начались настоящие чудачества. Советская власть не имела глубоких традиций, а её представители на местах были зачастую лишeны элементарного художественного вкуса. Тем не менее, они пытались декорировать замковые парки на свой лад. Насколько это выходило удачно и уместно, судите сами. – В 1954 году, когда в замке был организован колхозный санаторий, в парке были установлены скульптуры из кореньев деревьев под названиями: «Баба-Яга» (вероятно, советский «аналог» «Чёрной Панны»), «Двуликий Янус», «Ну, погоди!» и «Чебурашка, Гена и Джин». В 1957 г. В честь запуска первого советского спутника прямо напротив замка была установлена скульптура женщины с этим самым спутником в руках. К счастью, творчество из корешков вскоре сгнило, а женщина со спутником уже бы тоже давно развалилась, но нынешним властям настолько дорога память о советских свершениях и открытиях, что они регулярно её подновляют, несмотря на очевидную несуразность её нахождения рядом с замком Радзивиллов.

 

      
Лучшего места для послевоенной братской могилы погибших солдат, кроме как на замковых валах, при советской власти также не нашли. С тех пор это тоже неотъемлимый атрибут замкового пейзажа.
Вообще, надо отдать должное, что парки советской власти в целом понравились. Они были очень кстати при устройстве в замке санатория. Была, как уже было сказано, оставлена должность главного садовника. А вначале 1960-х гг. В парках даже было решено провести реставрационно-восстановительные работы с присвоением им статуса памятника природы республиканского значения. Статус присвоили, а вот реставрация заглохла, из-за чего парки к середине 1980-х годов сильно заросли (правда, при этом они приобрели ещё более романтический вид).
В 1985 году в парке началась очередная реконструкция-реставрация. На сей раз, она проходила более деятельно, чем предыдущие. Теперь учитывалось не только значение парка как места отдыха лечащихся в санатории, но и его статус республиканского памятника, на который могут приехать посмотреть и туристы из других городов. Наконец-то был учтён и исторический контекст существования парка. Так новая ограда, которой были обнесены замковые парки (она ограждaет их и до сих пор), являлась довольно сносным советским подражанием стилю польской неоготики кон. 19 – нач. 20 вв. Новые мостики и дорожки также были весьма романтичны и в целом соответствовали общему духу парка.

  

    
В Марысином парке была создана целая новая водная система с каналом, идущим вдоль Дикого пруда. Этот канал то ныряет под землю, то выходит на поверхность и, согласно современной концепции парка, называется «Подземной рекой Стикс». Мало, конечно, общего с Радзивиллами, но достаточно неплохое нововведение. На Острове Любви в те же годы была установлена скульптура, изображающая двух влюблённых (иллюстрация одной из версий легенды о Марысе) в характерном для 1980-х годов стиле. Окружающая скульптуру псевдоантичная колоннада подчёркивает аристократическое прошлое парков.

    

  
В общем, замковые парки пережили советское время относительно нормально. Не повезло только самому первому из них – парку Антония. Его почему-то не посчитали частью паркового комплекса, и на него не распространялось действие статуса памятника. В результате в советское время на его территории построили санаторский гараж, котельную и большой плавательный бассейн. Бассейн, кстати, был построен настолько плохо, что уже в 1990-е годы был в аварийном состоянии. Если бы не ремонтные усилия нынешних фанатично относящихся к спортивным объектам властей, он развалился бы за несколько лет.
В 1990-е годы после обретения Беларусью независимости замковые парки не обошёл стороной общий национально-исторический подъём. Люди наконец-то поняли, что «паны-кровопийцы» (как их честили в советские годы) Радзивиллы – это не чёрная страница в истории Беларуси, а совсем наоборот. Теперь замковые парки – это уже не просто старинные насаждения, а неразрывно связанный с фамилией княжеского рода комплекс, являющийся прекрасной романтической иллюстрацией древней истории Несвижа. В честь этого в Старом парке за санаторской танцплощадкой была создана аллея бюстов выдающихся людей в истории Несвижа. Здесь представлены фигуры от князя Юрия Несвижского (который, как потом выяснилось, никакого отношения к Несвижу не имел) до поэта Якуба Коласа, который учился в местной учительской семинарии. Возле Замкового пруда появились три рельефные металлические вазы, из которых только одна (с надписью «Gloria Victoria») более-менее посвящена Радзивиллам и имеет на себе их родовой герб. Две остальные посвящены восстаниям 1794 и 1863 годов и Грюнвальдской битве.

   

   
И конечно же несвижские парки вначале 1990-х вновь стали местом реализации творческих амбиций скульпторов. О восстановлении памятника любимой собаке мы уже говорили. Кроме этого на камне посреди старинного пруда Ундины появилась скульптура русалки (к сожалению, она пока не так популярна, как известная русалка в Копенгагене).

   

  
А в глубине Старого парка была установлена скульптура под названием «Чёрная дама» иллюстрирующая известную одноимённую легенду. Роль и смысл ещё одной скульптуры в Старом парке ясна куда меньше – она изображает мальчика с дудочкой в руках и ангела, благословляющего его. Похожих легенд до сих пор в несвижских краях известно не было. Все новоустановленные скульптуры очень популярны у современных туристов (особенно восстановленный памятник собаке) и используются в качестве антуража для памятных фотографий.

  

  
В наши дни госучреждение историко-культурный заповедник «Несвиж» имеет намерение вновь взяться за работы в замковых парках с целью максимального восстановления в них изначального замысла ещё самой Марии Радзивилл. К сожалению, это восстановление стихийно началось с массовой вырубки неизвестной организацией деревьев в многострадальном парке Антония. Да, этот парк был запущен ещё в советское время, и ему требовалась расчистка, но с трудом верится, что она должна выглядеть именно так.

  

    
Стоит подумать: может, чтобы что-то «восстановить», нужно всего лишь как можно меньше разрушать то, что у нас ещё осталось?