КОРБУТ Виктор

Фамилии для нас загадка?

Еще раз приходится убеждаться: как бы ни отличались люди по цвету кожи и национальности, объединяет нас немало. И чаще всего — общие проблемы. В Китае, древнейшем из государств мира, их порой больше, чем в нашей «молодой» Беларуси. Культура богатая, письменность уникальная, а за тысячелетия «накопилось» в Поднебесной всего сто фамилий. На весь–то миллиардный народ! И самое популярное имя собственное у китайцев, не смейтесь, — Ван. Вряд ли, конечно, кроме созвучности, у Вана найдется что–то общее с русским Ивановым. К тому же китайцам вовсе не до смеха. 93 миллиона Ванов, еще 92 миллиона товарищей Ли и 87 миллионов граждан по прозванию Чжан — попробуй отличить друг от друга. Впрочем, в одном только Минске девять тысяч Ивановых. Хотя изначально имя собственное задумывалось как уникальное и неповторимое.

Общий корень

В паспортах «зовут» нас по–разному, но раз есть на земле такой народ, как белорусы, значит, и фамилии должны у нас быть особые. По логике, вроде так. Только какие они? Может, те, что заканчиваются на «вич»? Моя коллега Елизавета Мицкевич и семейство Мицкевичей — потомков Якуба Коласа, с которыми не раз приходилось общаться, не сомневаются в своей белорусскости. Но Адам Мицкевич, уроженец Новогрудчины, позиционировал себя как польский поэт, а победительница «Евровидения–2007» Мария Шерифович, тоже «вич», и вовсе сербиянка. И не одна такая.

Позвонил в Институт языкознания НАН спросить, может, там кто–нибудь знает, где же истинные белорусские фамилии искать, — на Гомельщине или на Гродненщине. Но ученые ответили, что никто специально такими вопросами не занимается. Единственный, кто брался за «фамильную» тему, но еще в середине прошлого века, академик Николай Бирилло. В 1968 году его даже избрали в Международную комиссию по ономастике (наука, изучающая собственные имена). Кроме Бирилло, белорусскими фамилиями интересовался западный славист уроженец России Борис–Оттокар Унбегаун, а также литовские языковеды.

Унбегаун заметил, что фамилии на «вич» принадлежат почти исключительно потомкам дворянских семейств. Бирилло насчитал среди белорусов таких больше 10 процентов. Почти столько же белорусов с «прозвiшчамi» на «ский» — тоже шляхта: Дубровские, Ивановские, Павловские. «Вичей» и «ских» больше на западе страны, и нередко людей с такими же фамилиями можно найти в Польше и Литве, только звучат они слегка иначе: наш Iваноўскi там будет соответственно Iwanowski и Ivanauskas. Общее наследие Речи Посполитой, объясняют сей феномен ученые и датируют появление «ских» XVII веком, а «вичей» — и вовсе XV столетием. Таков возраст первых наших фамилий. Однако пусть и древние, но все же не массовые: их носили люди знатные. Большинство народа не имело ни фамилий, ни, может быть, и «классических» имен, чаще прозвища: Ботян, Брыль, Вечер, Каляда, Кот, Медведь, Рей, Трус. Однако немало из них теперь чаще на слуху, чем аристократические, — «по–простому» зовут весьма известных людей ХХ и XXI веков.

Фамилии на «ов» появляются только в XIX веке — они сходны с русскими, так как присваивали их крестьянам царские чиновники.

Но разницу между русским Дмитрием Быковым и белорусом Васiлём Быкавым усмотреть сможет лишь специалист. Унбегаун пишет, что белорусы долгое время не имели своей аристократии, которая увлекалась польской культурой. Но это теперь как раз и помогает различать фамилии на «ов» местные и «пришлые». Как уникальную белорусскую западный славист приводит фамилию Марцелев. Произошла она от христианского имени Маркелл, но на Руси сына такого Маркелла прозвали бы Маркеловым, а в Белоруссии, бывшей в средневековье частью западной цивилизации, усвоили древнее имя на латинский манер — Марцелл, отсюда и родилась фамилия Марцелев.

История с географией

Однако делить фамилии по «национальности» — весьма рискованное дело, предупреждает минская исследовательница Юлия Гурская. Она продолжает дело Бирилло. Но все приходится начинать сначала.

— Много общего в фамилиях народов–соседей. От этого никуда не уйдешь. Мы привыкли сравнивать себя с поляками, русскими. Но я заметила, что похожие на белорусские фамилии встречаются в Литве, а в среде белорусов немало литовских фамилий. Ваша, кстати, одна из таких.

Но откуда в самом центре Беларуси литовская фамилия, спрашиваю у Юлии Гурской.

— Наследие Великого княжества. Ваша фамилия состоит из двух частей, а это — очень древний реликт. Древнегреческие имена тоже двусоставные, но они попали в христианские святцы и вошли в нашу жизнь. Сравните русское имя Богдан и греческое Теодор. Они тождественны и раскладываются на две половинки. А вот имена, не признанные церковью, забылись. Но сохранились в фамилиях: Довнар, Гедимин, Радзивилл. Только Радзивиллов в Беларуси не ищите, — говорит Гурская, — они были здесь единственные, в своем Несвиже. Тоже ведь из Литвы. Там до сих пор такая фамилия — не редкость.

Однако Гурская не спешит называть всех белорусов с литовскими фамилиями литовцами. Равно как и Орловых и Петровых русскими. Она уточняет:

— Когда мы говорим «белорусская фамилия», то скорее имеем в виду, что она типична для нашей страны на протяжении хотя бы столетия. То есть она не экзотична, ее можно отыскать в старинных метриках, грамотах. Белорусскими фамилиями стоит считать и фамилии евреев, татар, поселившихся в Белоруссии еще при Витовте. Хотя есть и другой подход: белорусскими называть только те фамилии, которые можно объяснить с помощью белорусского языка. Но тогда значительную часть фамилий жителей Беларуси придется объявить иностранными...

Знание языков близких соседей помогает многое понять в собственном прошлом. Приведу лишь еще один пример из эпохи Великого княжества Литовского. Кишки, владевшие Несвижем до Радзивиллов, вряд ли стали бы гордиться таким, мягко говоря, странным прозвищем. И откуда, недоумевал я, у магнатов фамилия, связанная с названием внутренних органов человека. Но оказалось, слово имеет совсем иное значение. Как мне подсказали языковеды, «кишкис» — по–литовски «заяц». Наверняка заяц был древним тотемом, покровителем этого рода. Но это уже другая история...

Зри в суффикс

Однако вернемся от параллелей с соседями к нашей уникальности. Нужно ведь найти что–нибудь специфически белорусское в нашем антропонимиконе. И такие особенности есть. Это «прозвiшчы», образованные от названий профессий: Гончар, Стельмах, Кравец, Дойлид. А также понятия, связанные с окружающим миром, вроде Кишки–Зайца — Жаба, Ворон, Мякиш, Крук, Бурак и иные.

Только затем к этим простым словам, так называемым апеллятивам, стали добавлять суффиксы: —ко (Бартко), —ейко (Домейко), —ушко (Адамушко), —ашко (Семашко), —ик (Давыдик), —ец (Якимец), —уть (Климуть), —уль (Мацуль), —ель (Гиргель), —ун (Вайткун) и десятки других.

Николай Бирилло считал, что самые уникальные белорусские фамилии — те, что заканчиваются на «еня»: Адаменя, Герасименя, Денисеня. Их всего 1 процент и нигде, кроме Минщины, Гомельщины и Брестчины, они не встречаются. Правда, в Польше их находят среди жителей окрестностей Белостока, но там также много белорусов. Попадаются «ени» и на западе Польши, как выяснилось — исключительно у переселенцев из наших краев послевоенного времени.

Кроме «вичей» и «ских», а также «овов» у 6 процентов белорусов бывают фамилии на «ин» (Зинин), а еще у 5 процентов — на «ук». Причем «уков» нет в России, но много на западе Украины (у нас они тоже «западники»). К слову, космонавт Климук как подтверждение этого правила родом с Брестчины.

5 процентов фамилий оканчиваются на «ик» и «чик»: Козик, Толстик, Кревчик. Столько же наберется «енко», но уже на востоке страны. А вот фамилий на «енок», как у космонавта Коваленка, меньше 2 процентов — и только на севере Минщины.

Бирилло не успел опубликовать многие свои исследования, но насчитал в Беларуси около 20.000 фамилий — в двести раз больше, чем в Китае. В Поднебесной национальную антропонимию взялась исследовать академия социальных наук. У нас это пока удел энтузиастов вроде Гурской. Среди перспективных тем Института языкознания наука, изучающая имена людей, не значится уже много десятилетий...

Кстати

Фамилия — слово латинское и по–русски значит просто «семья». В Римской империи, впрочем, так называли не только родственников, но и их рабов. Первые фамилии как семейные прозвища появились на севере Италии в X — XI веках, затем — во Франции, в XV веке — в Англии. В Германии же, как и в Белоруссии, еще до XIX столетия многие крестьяне не имели наименований своих семейств. В испаноязычных странах используются двойные фамилии. Первая часть — от фамилии отца, вторая — от фамилии матери. До ХХ века почти все граждане Швеции за редким исключением не имели фамилий. При рождении ребенок получал лишь отчество или какое–нибудь красивое название из окружающей природы, например: Березка (Bjork), Утес на Озере (Sjoberg) и т.д. В исландском языке, родственном шведскому, кстати, фамилии до сих пор не употребляются. Там довольствуются по старинке отчествами.

Фото Виталия ГИЛЯ, "СБ".