В Несвиже существовали две частные русские гимназии - женская и мужская. Лицензия на русскую женскую гимназию в то время принадлежала гражданину Григорию Жавнеркевичу, а директором был гражданин Кондратий Счаснович. Чтобы сохранить гимназию и не преобразовать ее в польскую, держатель лицензии и директор начали попытки основания первых двух классов с преподаванием на белорусском. После довольно продолжительных и упорных усилий Жавнеркевичу удалось получить лицензию на женскую гимназию, в которой 1 и 2 классы были с белорусским языком преподавания. Руководителем этих новообразованных белорусских классов фактически являлся их организатор, педагог, имеющий аттестацию для преподавания в белорусских школах, Язэп Шнаркевич. Он же был преподавателем в 1 и 2 классах, а также преподавал белорусский язык с 3 по 8 класс включительно. Таким образом, на базе частной русской гимназии, в 1921 году была основана Несвижская белорусская гимназия. С этого же времени началась упорная и тяжелая борьба за ее существование. Сразу же в 1921 году перед занятиями на второй день приемных экзаменов местный староста как будто для своих административных потребностей реквизировал все двухэтажное здание, которое русская гимназия арендовала еще с довоенного времени и отремонтировала буквально перед началом занятий. У гимназии был свой инвентарь. Она буквально была выставлена на улицу. Приемные экзамены были прерваны. Никакие обращение, ни на бумаге, ни лично директора и обладателя лицензии в старостат, воеводство, министерства образования и внутренних дел, не дали никаких положительных результатов. Гимназия оказалась в безвыходном положении. После бурных хлопот и поиска помещения, чтобы завершить приемные экзамены и начать занятия, пришлось удовлетвориться 2-мя комнатами в частной квартире учительницы той же гимназии гражданки Энштейн.



Занятия начались со значительным опозданием и велись не регулярно. Было очень тесно. Занимались в три смены. Проблемы с помещением были просто неразрешимые. К этом добавлялось враждебное отношение со стороны польских властей и польского населения, непримиримое отношение со стороны русской мужской гимназии, которая проводила враждебную агитацию не только среди белорусских родителей, но и среди учениц старших классов гимназии Фавнеркевича против белорусских классов. Однако, нашлись отважные жители белорусы, которые не испугались приютить свою родную школу в своих домах, на отдаленной улице Альбянской (сейчас улица Держинского). Гражданин Витушка, фельдшер-ветеринар, предоставил три комнаты, в них разместились 5, 6, 7 и 8 классы в две смены. Гражданин Никодим Дылевский - одну комнату - 3 класс и гражданин Михаил Кулаковский две комнаты - 1 и 2 классы и квартира для руководителя. Оплата за помещения была весьма маленькая, а гражданин Кулаковский совсем отказался от оплаты. Граждане Кулаковский, Дылвский и Витушка занимают в короткой истории Несвижской гимназии почетное место. Благодаря их гражданскому мужеству и самосознанию белорусская гимназия в Несвиже все же образовалась и просуществовала три года. Два года легально и один год тайно.

Необходимо, однако отметить, что недружественные отношения власти к белорусской школе, такие как конфискация помещения, запрет принимать в белорусские классы детей не только других национальностей, но даже детей белорусов католической веры не могли не повлиять на уменьшение количества учащихся. В 1-ый белорусский класс было принято 9 учеников, во 2-ой - 10.


Белорусские 1 и 2 классы размещались в отдельном помещении в домен гражданина М. Кулаковского. Там было две комнаты. Несмотря на то, что каждый класс имел отдельную комнату, занятия проводились в две смены, ибо преподаватель Я. Шнаркевич один преподавал все предметы: общеобразовательные, белорусский язык в старших классах, пение и физкультуру. Немецкий язык преподавала Нина Счансович, польский язык - преподаватель правительственной польской школы гражданин Смолич, религию - настоятель из села Лань Власович. Все предметы преподавались сжато в соответствии с программой государственных гимназий. Не простой был труд преподавателей и учащихся из-за того, что не хватало учебников на белорусском языке. Приходилось прорабатывать материал на лекциях, а некоторые предметы и по конспектам. Учащиеся довольно быстро освоились с такой методикой и показывали хорошие результаты.

Материальное положение частных школ зависело от количества учащихся. Несвижская гимназия Жавнеркевича с белорусскими младшими классами вынуждена была работать при весьма ограниченных денежных ресурсах. Оплата учениками вносилась гораздо меньшая, по сравнению с другими школами. Платили родители кто чем и сколько мог - деньгами, зерном, мукой, дровами на отопление. Беднейшие ученики совсем освобождались от оплаты. Учащиеся сами обслуживали свои классы, мастерили необходимые научные приспособления.


Хотя в классах обстановка была небогатая, настроение учеников всегда было бодрым, учебные работы и работы по хозяйству выполнялись с желанием. Учащиеся полюбили свою родную школу, где душа их согревалась наукой на родном языке, работой и родной песней.

Школьный 1921-1922 год закончился замечательным вечером в городской ратуше. Программа вечера состояла из трех частей. Учащиеся сыграли пьесу "Черт и баба", декламировали стихи Янки Купала, Якуба Коласа, Максима Богдановича, Константина Буйло, Цетки, Богушевича. Хор исполнил белорусский гимн того времени "Ад веку мы спали", песни на слова Я. Купалы и Я. Коласа и другие народные. Хористы, исполнители стихов, танцоры и вообще все учащиеся своей школы выступали в национальных костюмах. Мужские партии в хоре добровольно исполняли ученики старших классов русской мужской гимназии.

Приятным следствием популярности , которую завоевала себе белорусская школа на протяжении года ее существования, был тот факт, что весной того же 1922 год более чем 50 учеников белорусов из старших классов русской и польских гимназий подали заявления у дирекцию белорусской гимназии о приеме их в эту школу. А ввиду того, что старшие классы белорусско-русской гимназии Фавнеркевича были только женские, необходимо было получить разрешение на прием этих учеников от школьных властей - куратора в Бресте.

Для получения лицензии на сообразовательную гимназию (мужскую и женскую) на 1922-1923 учебный год владелец и директор обратились непосредственно к школьному куратору. Куратор заверил, что через несколько дней пришлет разрешение, но он своего слова не сдержал и прислал разрешение только на гимназию с только женскими старшими классами.


За первый 1921-1922 учебный год частная белорусская гимназия выдержала экзамен на свое существование и вступила в следующий 1922-1923 учебный год в составе 1, 2 и 3 белорусских классов. Работа в новом учебном году проходила более-менее в таких же условиях, как и в предыдущем учебном году. Отказ куратора на сообразовательную гимназию отрицательно влияло на ее материальное положение. Гимназия занимала те же квартиры. Сменился состав педагогического коллектива. В белорусские классы пришла еще одна преподавательница Анна Игнатовна Малойла, со слов которой в данной статье приведено не мало материала. Двум наставником стало легче преподавать в трех классах. В старшие классы на белоруссоведение пришел преподаватель Якубенок Григорий Устинович, позднее директор Клецкой белорусской гимназии, который очень много сделал для школы, о чем будет рассказано далее.


Что же касается раздела культурно-просветительской работы, то гимназия провела два вечера. Один в рождественские каникулы с постановкой пьесы "Дзядзька Якуб", а второй по окончании учебного года с постановкой пьесы "Павлинка". В программу обеих вечеров кроме пьес входили декламации национальных поэтов, национальные танцы, выступал хор.


Если в начале враги белорусского возрождения смотрели на белорусскую школу как на некое разовое произведение, не обладающей почвой для существования и развития, то через два года существования и работы они увидели в ней жизненность и силу, которая могла представлять угрозу для польских школ. В первую очередь белорусская гимназия была небезопасна для русской смешанной гимназии. Для поддержки этой школы в ее борьбе польские власти дали ей права государственных средних школ с материальным содержанием. Однако и это не помогло. Родители белорусы и их дети стремились в родную школу. Тогда власти повели более энергичную борьбу и применили более решительные средства. Перед этим под давлением местной власти Фавнерович отказался получать лицензию на 1923-1924 учебный год и школьный куратор закрыл гимназию, обосновывая это следующим:

Мотивы закрытия белорусской гимназии несправедливы и недоказательны. Белорусы требовали своей школы, ибо забирали своих детей с русской и польской и отдавали в белорусскую, однако куратор, не давая разрешения на прием юношей и детей белорусов-католиков, этим самым уменьшил число учеников белорусской школы. Опять же белорусская гимназия не виновата в том, что помещение не отвечало требованиям, ибо власти выкинули с соответствующего помещения. Что же касается как будто низкого уровня обучения, то в первые годы польской оккупации Западной Беларуси и польские школы не могли похвастать высоким уровнем обучения.

Неадекватные мотивы закрытия Несвижской белорусской гимназии в 1923 году польскими властями вызвали еще больший подъем борьбы белорусской общины за родную школу. Отправленная к куратору делегация из родителей белорусов с возмущением отнеслась к совету куратора отдавать своих детей в польские школы. В ответ на такой совет, на руки преподавателей посыпались заявления о приеме в белорусскую школу. За короткое время таких заявлений набралось более 150. На совещании преподавателей гимназии летом 1923 года, имея 150 заявлений от родителей, было постановлено пытаться открыть гимназию на 1923-1924 учебный год.

Владельцем согласился быть руководитель белорусских классов закрытой школы Я. Шнаркевич. Необходимо знать, что в том время с владельца частной школы взымался залог собственности - земля, строение или деньги. Гражданин Шнаркевич, как сын крестьянина-середняка имел такую собственность: три гектара земли, коня, корову.

После долгих стараний, многочисленных поездок нового владельца к куратору, куратор принципиально согласился, но не бумаге, а на словах, выдать на имя Я. Шнаркевича лицензию на совместную 8-ми классную гимназию с белорусским языком преподавания во всех классах и для всех предметов и дал разрешение на приемные экзамены. Условием выдачи лицензии было поставлено наличие соответствующего помещения и замена общего директора Счасновича. Самое главное было теперь определиться с помещением. Отыскать же соответствующее для гимназии помещения в то время в Несвиже было абсолютно не возможно. Были попытки договориться с директорами польской и русской гимназий. Однако ни непосредственная беседа владельца, ни вмешательство по его просьбе сенатора Вячеслава Богдановича не дали ожидаемых результатов. Вынуждены были вернуться на старые квартиры. Но в этот момент местный врач не признал эти квартиры пригодными для школы. Никакие обращения к куратору, ни вмешательство послов Белорусского посольского клуба в польском сейме Б. Тарашкевича, и А. Станкевича ничего сделать не могли. Сначала куратор вроде обещал послам дать согласие на бывшие помещения гимназии, с условием, что с 1.01.1924 гимназия будет перенесена в другое - подходящее помещение, но впоследствии весьма быстро отменил и это свое согласие.

Долго продолжались переговоры с куратором. Тем временем уже состоялись приемные экзамены. Давно уже начались занятия в других школах. Съехались и наши ученики и ожидают занятий. Трагический и тяжелый момент был для гимназии, для учеников и их родителей, когда выяснилось, что гимназия не будет существовать в 1923-1924 году.

Как выход из ситуации в которой оказалась школа, среди преподавателей и родителей появилась мысль организовать курсы по программе 8 классных гимназий, чтобы ученики, прошедшие эти курсы, в следующем учебном году могли поступить в белорусскую гимназию в соответствующие классы. Но куратор не дал разрешения и на эти курсы.

Чтобы сохранить своих учеников для гимназии, преподаватели без разрешения куратора организовали групповые занятия в своих частных квартирах. Групп было 8. Предметы преподавались по программе 1-8 классов гимназии. Занятия было организованы по недельному расписанию лекций, как в гимназии, с указанием дня, времени, предмета, преподавателя с адресом его квартиры. Учащиеся с успехом справлялись с работой. Это тайное существование Несвижской белорусской гимназии имело большое значение. Оно сохранило ядро школы, из которого в 1924-1925 учебном году возродилась Клецкая белорусская гимназия.