26, Февраля 2008 AD, «История»


Франтишка Уршуля Радзивилл
Собственно говоря, даже современники, преклонявшиеся перед ней, вряд ли в душе называли ее прекрасной дамой. Да и на портретах видно: как ни льстили художники, эта женщина не была красавицей... Тем не менее именно ее называли белорусской Мельпоменой и музой Несвижа, нашего Версаля, резиденции магнатов Радзивиллов. Ее звали Франтишка Уршуля Радзивилл.

Всмотримся в ее обличье. Может, особой красоты и нет. Особенно на поздних портретах, на которых формы Уршули явно не вмещаются в каноны красоты. Зато интеллект на лице очевиден даже с расстояния в века. Высокий лоб, умный пристальный взгляд...

По меркам XVIII века замуж Уршуля вышла поздно — в двадцать лет. Хотя и принадлежала к известному роду Вишневецких, была дочерью краковского воеводы. Зато за красавца рыцаря Михаила Казимира Радзивилла, в будущем — знаменитого великого гетмана, военачальника, государственного деятеля...

То, что Уршуля влюбилась с первого взгляда, она сама подчеркивала не раз. Да и Михаил Казимир так описывал свое сватовство:

«Уваходзiм, князёўна ў нагах свайго ложку кленчыць i молiцца. Усхамянулася, слiчная як Дыяна; я, з ёю мовячы, узяў у яе кнiжку французскую, i, адкрыўшы, прачытаў: «Скончы што пачаў, я табе дапамагу»; зараз жа паказаў той тэкст князёўне i запытаў: «Азалi, вашамосць дабрадзейка, дазволiш адпаведна таго тэксту паступiць?» Адказала: «На волi Вашай Княжай Мосцi». Я руку ёй пацалаваў i ад таго моманту кахаць страшна пачаў, i розныя дыскурсы мелi мы прамiж сабою. Пайшлi мы на абед, я не дужа еў, насычаў сябе толькi мiлай асобаю князёўны».

Перед вами типичный образчик мемуарной литературы той эпохи. XVIII век — век авантюристов. Куртуазность, «эпикуреизм и феминизм»... Веера, шпаги, парики, маскарады... В моде особый вид женственности — барочного образца. Девушка должна быть блондинкой с черными глазами, с невероятно тонкой талией, с алебастровой кожей и при этом карминовым румянцем. В моде — флирты и страстные романы с обязательными стихотворными элегиями и дуэлями. И еще — кровавые войны, передел карты Европы, придворные интриги и дикое социальное неравенство.

Михаил Казимир Радзивилл в этот мир вписывался как нельзя лучше. Ведь даже его прозвище — Рыбонька — имело «куртуазное» происхождение, поскольку именно так он любил обращаться ко всем, особенно к женщинам. Рыбонька объездил Европу, участвовал в коронации Людовика XV, дружил и с самим Людовиком, и с португальским королевичем Эммануэлем, был завсегдатаем балов и охот, щеголем и известным дуэлянтом... Даже не располагая фактами, можно было бы утверждать, что женским вниманием обделен не был.

А Уршуля... Уршуля была умной и талантливой. Есть такой явно патриархальный рецепт: чтобы привязать к себе неверного любимого, нужно, чтобы возле тебя он находил то, что не найдет у другой... Кто берет красотой, кто — умением печь пироги. Уршуля сочиняла стихи. Мужу она писала каждый день, буквально засыпала его письмами. Тем более отлучался из дому он частенько. Вот одно из ее писем в переводе Натальи Русецкой:

«Толькi ты з’ехаў, пiсалася лёгка.
З часам цяжэйшым зрабiлася пёрка.
Сёння я ледзьве руку падымаю,
Ды не пiсаць не магу, бо кахаю.
Час, як сапраўдны працiўнiк кахання,
Вечнасцю робiць гадзiну расстання.
Скажуць хай слёзы на змучаным воку,
Як жыве служка ад пана далёка.
Хай бы вачэй дзве салёных крынiцы
Сталiся рэчкай пад вербаю нiцай.
Я б i сама па рацэ той паплыла,
Каб даказаць, што любоў не астыла».

И сегодня, согласитесь, получив такое письмо, даже малосентиментальный «объект» способен растрогаться... А в ту жестокую эпоху сентиментальность ценилась высоко.


Михаил Казимир Рыбонька
Борьбу за внимание мужа Уршуля вела всю свою замужнюю жизнь. Возможно, у кого–то, почитав ее стихотворные послания, сложится впечатление, что с супругом ей вообще приходилось бывать нечасто. Хотя Рыбонька и отлучался из Несвижа от умной жены, тем не менее Уршуля Радзивилл за свою жизнь беременела 34 (!) раза. Мы знаем об этом, потому что каждую женину беременность Михаил тщательно протоколировал в дневнике.

Детей же родилось всего четверо... Двое сыновей–первенцев умерло. Когда родилась дочь, Уршуля сама оказалась при смерти. Поэтому написала для дочери, которая могла остаться сиротой, завещание в стихах, этакое своеобразное наставление «як яна паводзiць сябе павiнна ў далейшым бегу жыцця свайго, калi я сама не змагу даць ёй павучаннi».

Единственный выживший из сыновей, Кароль Станислав, изведал на себе все прелести «свободного воспитания».

Можно представить, как носились с единственным наследником всемогущего магната и «несвижской Мельпомены» (его сестра Теофилия, разумеется, имела куда меньшее значение для родителей). Собственно говоря, неудивительно, что ребенок рос болезненным. Говорят, даже король, когда гостил в Несвиже, был неприятно удивлен тем, как баловали малыша и что мать называла своего отпрыска «король».

Из опасения за здоровье драгоценного ребенка, перенесшего оспу, врачи запретили нагружать его учебой (о, мечта каждого школяра!). В результате в 15 лет недоросль был практически неграмотным, и только остроумная придумка одного из воспитателей помогла обучить его кое–как грамоте. Поскольку стрелять юноша любил (самое шляхетское развлечение), то перед ним ставили мишени с изображением букв.

Было и еще одно действенное средство для воспитания, причем обоих капризных мужчин Уршули: мужа и сына. Театр. Именно Несвижский театр, основанный Уршулей, навсегда вошел в историю отечественной культуры.

Вначале там давались спектакли гастролеров... Потом модные переводные вещи Мольера, Вольтера. Но самое главное началось, когда там начали ставиться пьесы основательницы. Иногда она играла в них сама. Премьеру первой своей пьесы «Остроумная любовь» Уршуля приурочила к дню рождения мужа.

Фактически «зеленый» театр «Консоляция», который находился в Несвиже за замковым рвом, где на пригорке со зрительскими местами могла разместиться тысяча человек, стал первым стационарным театром Беларуси.

Героини пьес Уршули Радзивилл, умные и изобретательные женщины, изменяли к лучшему своих несовершенных и неверных возлюбленных. Последним внушалось, что нужно хранить супружескую верность, ценить внутренние качества, а не внешние своих избранниц. Любить за таланты, а не за красивое лицо.

А вот образчик пьесы, призванной воздействовать на разбалованного Кароля, под названием «Любовь — идеальная мастерица». Младший сын философа Демокрита (действие происходит, как это было модно, в Древней Греции) не любит науки. Разгневанный отец отсылает неуча в деревню в качестве пастуха. Ну и ладно... Юному минималисту и это «по барабану». Но он встречает прекрасную умную девушку, в которую влюбляется. А та поднимает на смех неуклюжего невежу... Как вы догадываетесь, юноша тут же начинает интенсивно учиться и завоевывает любовь красавицы.

Любопытно сравнить плоды воспитания Кароля и его сестры Теофилии. Знаете, как госпожа драматургесса женила своего обожаемого сына? После всех своих пьес о романтической любви, о том, что спутника или спутницу жизни выбирать надо не по богатству, а по духовным достоинствам и зову сердца?

Во–первых, невесту сыну она подобрала сама. Кароль не хотел на ней жениться. Говорят, что был влюблен в девушку низкого происхождения, чуть ли не крепостную. А поскольку привык делать только то, что хочется, то опасения родителей понять можно. И вот однажды мать попросила Кароля одеться к субботней мессе понаряднее. Тот покапризничал, но согласился. И когда ничего не подозревающий юноша пришел на службу, оказалось, что он попал на собственную свадьбу.

Брак, кстати, оказался не только не романтическим, но и неудачным.

А дочь Уршули, которая самозабвенно играла главные роли в пьесах матери, попыталась осуществить их сюжеты в жизни. В 1764 году ее брат, Кароль Станислав Радзивилл, ставший главой семьи после смерти родителей, получивший прозвище Пане Каханку и славу белорусского Мюнхгаузена и самодура, командовал войском, которое дало бой под Слонимом. Присутствовала, а похоже, и принимала участие в битве и Теофилия. Особым мужеством в бою отличился бедный корнет Игнацы Моравский. Романтически настроенная Теофилия влюбилась в него и через восемь дней согласилась стать его женой.

Вначале бросалась в ноги к брату, прося дать согласие на брак. Тот был категорически против. Тогда влюбленные уехали во Львов. Кароль шлет сестре витиеватые письма с упреками, что «гэты нешчаслiвы момант заблытаў неабдумана пачуццi панi. Апаганiў каштоўныя скарбы майго дома, прынёс такiм подлым спалучэннем вечную ганьбу i пляму, якую нiколi не сцерцi; кожны ўспамiн пра яе выцiскае мне з вачэй слёзы i суровай крыўдай сэрца з грудзей вырывае».

Теофилия же напоминает братцу, как он сам пошел однажды за чувством и страстью, собравшись в Несвиже венчаться с придворной дамой.

В общем, великий гетман Михаил Казимир Радзивилл Рыбонька вряд ли был бы доволен, узнав, что спустя два с половиной века о его наследнике напишут «дэспат i п’янiца, распуснiк i авантурыст, фантаст i дзiвак».

Франтишка Уршуля Радзивилл умерла, не дожив до пятидесяти. Ее творческое наследие потихоньку доходит до нас, переводится на белорусский язык. Ее называют первой белорусской феминисткой, первой белорусской женщиной–драматургом...

А для меня она навсегда останется поэтессой, которая, умирая, диктовала:

«Я за каханых сваiх без вагання
Дзён рэшткi здам у заклад аж дазвання».


Людмила РУБЛЕВСКАЯ
Фото Александра РУЖЕЧКА, "СБ".

Источник: «Беларусь сегодня»