ГЛАВА 1. ПРОШЕНИЕ

Вовлечен в эту историю я оказался в мае 1816 года, на пятом месяце службы моей в Аудиторском департаменте Военного Министерства. Утром того дня генерал-аудитор Закревский вызвал меня к себе в кабинет и, предложив присесть, поинтересовался: - Господин обер-аудитор, вы знакомы с делом генерал-майора Тучкова 2-го?

По тону голоса и по предложению сесть я понял, что генералу мало интересен мой ответ, будь он даже положительный и что он уже приготовил для меня некое поручение. Я ответил, что слышал несколько слухов о неприятностях генерал-майора в военное время, но какова степень их достоверности, не могу судить.

- Я также слышал много разных слухов, - признался Закревский. – Теперь придется их проверять. Генерал-майор прислал прошение на имя государя с “просьбою распорядиться о доскональном расследовании несправедливости, над ним учиненной”. Это его слова, так он свое прошение сформулировал. Оно поступило в Главный штаб, и я обязан доложить о нем государю со своими представлениями, но в этом письме и предшествовавших ему обстоятельствах полно таинственных загадок… Я прошу, Андрей Сергеевич, подготовить для ознакомления имеющиеся документы и составить свое полное суждение…

- Постараюсь, господин генерал-адъютант.
- Вот и отлично.

Я сказал писарю отыскать бумаги генерал-майора Тучкова 2-го по нашему департаменту, что в четверть часа было исполнено. О Тучкове я знал, что он в свою бытность дежурным генералом Молдавской армии Чичагова попал в немилость и даже был отстранен от исполнения должности за излишние реквизиции у помещиков во время изгнания Наполеона. Говорили, что он подверг грабежу родовые имения князей Радзивиллов. Однако по военному ведомству он числился, хоть и не получал содержания уже четвертый год.

Дело генерал-майора состояло, к моему удивлению, всего из нескольких документов. Первым сверху лежало письмо Тучкова военному министру князю Алексею Ивановичу Горчакову от 28 мая 1813 года. В нем существенная для меня часть находилась в конце письма: “Я не знаю, к чему приписать несчастие, с известного времени меня преследующее. Пренебрежение заслуг моих в Грузии принудило меня оставить службу, в кою я был приглашен по высочайшей воле и принят без прошения. Скорое формирование бригады, усмирение милиции на Украине, труды и деятельность во время двухлетнего нахождения при фельдмаршале князе Прозоровском дежурным генералом и, наконец, представление князя Голенищева-Кутузова, по которому я ничего не получил, и в воздаяние за все сие, быв дивизионным генералом и потом корпусным командиром, по просьбе некоторых поляков во время войны, их бунта, отослан в Минск для объяснения по их просьбам, поданным по известному наущению, которых ничем доказать не могут; а я, между тем, четвертый месяц утесняюсь, проживая здесь. Я вижу, что службы моей не хотят. Но больно мне то, что я не так служил, как другие, и что вступался в полезные для Отечества предприятия, в которых хотя и показал успех, но наделал чрез то недовольных правительством. Кому как не Вашему сиятельству, по обязанности Вашей, предстоит способ помочь нечаевцам, пресечь их ропот и отвратить вредные от того последствия.

Меж тем, никто не призывает меня к действующей армии делить с ней труды походной жизни и славу подвигов, а я числюсь в армии без должности и состою под следствием”.

Прошение это показалось мне неосновательным, даже несколько умышленно затемненным, словно тайнопись, злые наущения поляков и ропот нечаевцев не могли соседствовать по разному своему характеру и происхождению. Мне показалось, что генерал Тучков старательно свое прошение оттачивал, создавая обобщение из разных дел своей деятельности.

Ниже находился список формуляра Тучкова из Инспекторского департамента. Он был продатирован маем 1812 года. Из сего краткого документа я узнал, что Сергей Алексеевич Тучков, рождения 1767 года, приписан был к службе в 1773 году, то есть шести лет от роду, во 2 фузелерном полку, фузелером на своем коште, и состоял в нем до 1783 года, проходя чины сержанта и штык-юнкера. Последнее означало, что он специализировался по артиллерии и служил в артиллерийской роте при пехотном полку. Далее перечислялись походы и сражения, в которых он брал физическое участье.

“В 1788-1790 годах воевал против шведов. В 1792-1794 годах действовал против польских мятежников. При восстании мятежников в Вильне, с целью истребить русский гарнизон, он собрал свою команду, присоединил к ней другие войска, вышел из города, спас 16 орудий и знамена Нарвского и Псковского полков, отразил нападения поляков, взял их знамя, а в плен - роту пехоты с командиром ее подполковником Тетау, выжег предместье и бомбардировал город. За это награжден орденом св.Георгия 4-го класса. За отличные действия там же, под Вильней, и овладение укреплениями сего города награжден орденом св.Владимира 4-й степени. В 1794 году организовал роты конной артиллерии и за это награжден орденом св.Владимира 3-й степени. В 1796 году укротил мятеж жителей Псковской губернии и за это награжден командорственным орденом св.Анны 2-го класса.

В 1801-1804 годах находился на Кавказе, приводя к усмирению Грузию и Имеретию. Как гражданский губернатор Грузии организовал действенные меры по прекращению эпидемии чумы, за что был польщен благодарностью государя.

В 1807 году генерал-майор послан был на усмирение украинских иррегулярных полков, которое с успехом исполнил. Тогда же сформировал бригаду, которая вошла в 16-ю дивизию.
В 1808 году командиром 16-й дивизии вступил в Молдавию, участвовал в турецкой кампании, находясь в Дунайской армии под началом Голенищева-Кутузова.
В августе 1809 года генерал-майор Тучков 2-й назначен комендантом крепости Измаил.
В 1810 году основал возле крепости посад, где поселились задунайские переселенцы.
В феврале 1812 года представлен командующим армией Голенищевым-Кутузовым к награждению орденом св.Владимира 1-й степени.
Образован в артиллериии и фортификации, владеет немецким, французским и польским языками”.

Ниже довольно изящным почерком была сделана приписка: “В 1812 Указом Сената крепость Измаил по просьбе жителей переименована в город Тучков”.

Что же такое генерал-майр вытворил в декабре 1812 года, невольно дивился я, что столь блистательная боевая карьера была приостановлена? Какой грех следовало ему совершить, чтобы и через четыре года после событий пребывать в забвении властями и подавать прошение о пересмотре своего дела.

Я вновь потревожил писаря, сказав отыскать в Инспекторском Департаменте приказы и распоряжения за 1812 год, относящиеся к генерал-майору Тучкову 2-му.
Еще в деле было письмо, составленное аудитором Большой Действующей армии в 1813 году.
Я стал читать. Записка сообщала, что в январе 1813 года генерал-майор был отстранен от командования корпусом и оставлен в Минске для проведения дознания в связи с обвинением в огромных убытках, причиненных имениям Радзивиллов, из коих князь Доминик, владелец Несвижа, изменивший присяге на верность российскому императору, в то время служил с оружием в руках нашему неприятелю в корпусе маршала Мюрата, командуя уланским полком. Жалоба, основавшая дело, поступила в военный суд из минского гражданского суда, куда жалобщик первоначально обратился. Была и копия передачи дела, помеченная февралем 1813 года третьего числа: “Из Минского гражданского в Военный суд Минскому Военному губернаторуИгнатьеву. Дело о забранных сокровищах из несвижского князя Радзивилла замка”.

“Ваше Превосходительство, Милостивый государь.
При сем препровождаю в копии переведенное с польского на российский диалект донесение, полученное мною от управляющего несвижским князя Радзивилла замком дворянина Альберта Бургельского. Ваш суд усмотреть изволит, какие причинены Молдавскою армиею и господином генерал-майором Тучковым в этом замке убытки. Л.Каменский”.

Была, наконец, в деле и копия жалобы, адресованная главнокомандующему Кутузову и положившая конец воинской карьере Тучкова 2-го.
“Ваше сиятельство,
Милостивый государь!

По отдалении из здешнего края настоящей войны и по наступлении уже спокойствия за обязанность себе постановляю донести Вашему сиятельству, яко главноуправляющий имениями и делами Его сиятельства князя Доминика Радзивилла, ордината алыкского и несвижского, о всех убытках, причиненных войсками в несвижском замке.

Заведывая еще по поручению родителей упомянутого князя Доминика Радзивилла Скарбницей или Кладовою богатств и драгоценностей по наследству трех Каролей, в дом Радзивиллов поступивших, и обязанный будучи присягою, чтобы таковой клад сохранялся для памяти потомков того дома, не открывая оный никакому наследнику до тех пор, пока не будет иметь совершенных лет, в которых бы мог познать ценность оным редкостям по достоинству, и хранить такие на память того дома, вследствие чего князю Доминику Радзивиллу, ординату алыкскому и несвижскому, яко несовершенно еще летнему, их не показывал, о которых князь по сие время не знал и не знает.

Но когда проходила Молдавская армия под командою генерал-адъютанта и кавалера адмирала Чичагова, в ее авангарде Татарского Уланского полка полковник Кнорринг, прибывши 30 октября минувшего года в Несвижский замок и быв уведомленным от несвижских евреев о кладе в оном богатства князя, которое только я один открыть могу и которое находится под моим заведыванием, тотчас приказал мне отдать ему ключи от всего замка и показать Скарбец, или кладовую. Таким образом, господин полковник Кнорринг вошел в упомянутый замок и, найдя там открытыми на фронт все платья бывших князей, разные старинные ковры, некоторую часть часов антикварных, музыкальные инструменты и прочие вещи, забрал ключи от того замка и удерживал у себя, а ко мне и слугам приставил караул.

На другой день по прибытии господина кавалера адмирала Чичагова, вследствие его повеления, приказано привести нас для снятия допросов, где спрятано богатство и драгоценности князя, к генерал-майору Тучкову, который сперва допрашивал нас словесно, потом приказал принести плетей и палок и сказал раздавать их взятым вместе со мной людям и, наказывая и муча их при нас, угрожал, что с нами так поступит, если не покажем того места, где спрятаны богатства и драгоценности князя Доминика Радзивилла”.

Продолжение в следующем номере.