Когда-то, очень давно, в 1994 году я приехал в Несвиж и конечно же, заглянул в замок, в котором в то время размещался санаторий «Белмежколхозздравницы». С того визита мои детские фантазии о прекрасном дворце, с гордо развевающимися на его башнях флагами, прекрасными принцессами, живущими внутри и отважными рыцарями, закованными в латы, рассыпались как карточный домик. Великолепие замка очаровавшего меня с книжных страниц и цветных фотографий, вблизи предстало предо мной сперва разбитыми фонарями и воронами-бомбардировщиками на подъездной аллее, затем потрескавшимся стенами, авоськами с продуктами у забеленных по-больничному до половины окон, бельем, развешанным для просушки на балконах и террасах, потрескавшимся стенами, зловонием местной кухни и звуками русского шансона, вырывающимися из ближайшей открытой форточки. Внутри—крикливые медсестры в когда-то белых халатах, «остограммившиеся» отдыхающие в спортивных трико, студенты местной «хабзы» шумно играющие на княжеском бильярде, унылые фикусы на подоконниках, поблекшие бюллетени а-ля «За здоровье советского человека», и палаты, палаты под номерами….

Самое интересное, что первыми мыслями, появившимися тогда в моей голове, было не то, куда же я попал, и как это все ужасно. Да, это было ужасно, но меня больше интересовали а мысли о том, как хорошо бы восстановить былую прелесть княжеской резиденции, чтобы она могла соперничать с такими мировыми «жемчужинами» как дворец в Версале, замок в Кракове, резиденция в Павловске и так далее. Ведь это же Радзивиллы жили в нем! Сами Радзивиллы! Кого из известных родов прошлого белорус знает больше всего? Конечно же их! И это просто естественно, чтобы их фамильный замок был реставрирован. Как хорошо было бы показывать гордость нашей страны иностранцам и просто молодому поколению, чтобы они знали и видели, что наша история начинается не с 1917 года, как учили наше поколение, а у белорусской страны есть не только «бульба, чарка ды шкварка».
Прошло шесть лет и моя мечта сбылась. В 1999 году я узнал, что санаторий готовятся закрывать, и очень обрадовался возможности поучаствовать в будущей реставрации. Закрытие, правда, состоялось только в 2001 году, поэтому еще в 2000 я последний раз провел пару недель в его стенах, наслаждаясь чистым воздухом, санаторской кухней и тем самым княжеским бильярдом.
Итак, в 1999 г. главный архитектор проекта реставрации пригласил меня помочь с историко-библиографическими исследованиями для проекта реставрации, чему я был очень рад и был готов помогать даже безвозмездно (забегая вперед, скажу что почти так и получилось). Но не в этом суть. Работать для дела восстановления первейшего замка в стране—да я для этого готов был отдать все свои материалы, которые к тому времени накопил уже достаточно. Так что я работал на реставрации с самого начала и могу немного пролить свет на некоторые аспекты самого, так сказать процесса.
С самого начала, то есть еще в 1997-1998 году начала разрабатываться проектно-сметная документация для замковых работ, иными словами, разрабатывался проект, каким должен быть замок после реставрации ну и под что приспособлен. Для этих целей архитекторы одной из проектных организаций (не будем разглашать ее имя), победившей на тендерных торгах, обратились за помощью к известному ученому, доктору наук, профессору Варшавского университета Тадеушу Бернатовичу для составления исторической справки по несвижскому замку. К чести сказать пана Бернатовича, по мнению и главного архитектора и моему личному, профессор со своей задачей справился. Я читал эту справку—она открывала многие архитектурные страницы из истории замка и была своеобразным открытием для Беларуси, поскольку базировалась на ценнейших материалах польских архивов, обработанных ученым европейского уровня. Тем не менее, это было далеко не полные исторические сведения, чтобы опираясь на них начать реставрацию. Для того, чтобы «перелопатить» наши архивы, пригласили столичную исследовательскую фирму «Реноватум». Я не буду называть фамилий людей, которые занимались изучением наших архивов, возможно это замечательные специалисты в своей области, возможно им просто не заплатили достойную сумму за их работу, но историческая справка, базирующаяся на данных НИАБ (Национального исторического архива РБ), включающего в себя более 25 000 едениц хранения была составлена очень быстро, состояла из перевода всего нескольких инвентарей замка с общей картиной происходящего и еще около сотни старых фотографий интерьеров-экстерьеров замка. Что касается изучения зарубежных архивов, это было самой больной частью проекта. Главный архитектор постоянно жаловался на то, что у него нет достаточных исторических сведений для начала реставраций, а деньги, якобы запланированные на эти исследования Министерством культуры РБ, все никак не могли дойти до бюджета проекта, поэтому ВСЕ исторические исследования были приостановлены. Вероятно это было одной из причин, по которой меня попросили помочь проекту сначала бесплатно, а потом за символическую плату. Скажу, даже больше, деньги не приходили не только на историческую часть проекта, а даже на ПРОСТЫЕ РЕМОНТНЫЕ РАБОТЫ. Я постоянно слышал от моего шефа разговоры о том, что нет реальных денег не то что на историков, но и просто на ремонт аварийных конструкций замка которые в ЛЮБОЙ МОМЕНТ МОГУТ РУХНУТЬ. И он не преувеличивал. Еще в санатории была история об электрике, упавшем через гнилой пол чердака на третий этаж замка. А потолки, там, не низкие, так что не удивлюсь, если бедняга серьезно расшибся о плитку туалета, куда он упал. Деревянные ветхие перекрытия, не менявшиеся уже со времен Радзивиллов, годами протекающая крыша, водопровод и канализация, а капительного ремонта замок не видел уже лет сто. Конечно, Радзивиллы строили на совесть, но ведь время берет свое. Многое было криво переделано и запущено во времена санатория.

В жутком состоянии, видном даже невооруженным глазом было основание часовой башни, закрытой для посещения, подвалов и подземелий. В последние правда вообще никого не пускали—мало ли нечаянно золото найдут. Таким образом, реставрационные работы шли очень медленно, они ограничились только некоторыми натурными исследованиями, например, отковырять старую штукатурку, обнаружив за ней росписи 18 века, и зондажами стен. Все. Съездив один раз в центральный архив кинофотофонодокументов, я привез оттуда столько же фотографий, сколько было приложено «Реноватумом» к своей справке. До сих пор не понимаю, почему они их не заметили? Тем более, что архитектор нашел их очень ценными и необходимыми для дальнейших работ. Мне кажется, любая старая фотография замка внутри или снаружи уже ценна, уже поможет в дальнейших работах, и пусть лучше будут лишние, чем нехватка важных. Это понимал даже я—студент последнего курса, без надлежащего образования и опыта работ в этой области. Мой шеф даже иногда шутил, что если бы не эти факторы, то ставился вопрос о том, чтобы сделать меня очередным официальным подрядчиком по научным работам. Думаю, это была действительно шутка. С моим энтузиазмом я бы мог свернуть горы, но мне действительно необходим был хороший наставник, который мог бы указать правильный и наиболее эффективным путь, направив мою энергию в правильное русло. Вот так вот шли историко-библиографические исследования для проекта памятника архитектуры международного значения. Достаточно «по-белорусски» я бы сказал.

Заминка с широкомасштабным финансированием происходила и после того, как из замка был выселен санаторий, поскольку проведение реставрации в действующем санатории было просто абсурдно. Представьте, на кровати лежит человек с больным сердцем, а под кроватью лежит ученый, изучая старый паркет или скребет по потолку над этой же кроватью шпателем, открывая старые слои. Смешно . Сейчас специалисты хотя бы получили возможность нормально вести работы, а также отремонтировать аварийные части замка, чтобы он не рухнул раньше, чем начнется восстановление.

Я помню, как навестил замок поздним летом 2001 года. Наступал вечер и заходящее солнце золотило древние стены, отражаясь в радужных от старости и местами уже разбитых оконных стеклах. Наглухо закрытые дубовые входные двери, отчего-то треснувшие посередине. Отвалившаяся штукатурка, разрытые котлованы, наполненные мусором, заросший высотой в человеческий рост травами двор. Поразила тишина…безмолвие покинутого жилья, заброшенной святыни, потухшего очага, опустевшей кельи…в помещении привратника спала пьяная в дым сторожиха—теперешняя хозяйка. Наверное так выглядел замок, подумалось мне, после того, как его в 1812 году опустошили российские войска. Возможно таким увидел его Владислав Сырокомля, живший здесь в середине 19 века, и после описавший свои впечатления в знаменитых «Путешествиях». Вспомнились времена санатория. С его криками, пьянками, похабным смехом, драками, вонью кухни и прочими прелестями: все-таки в этом была жизнь… Съезд санатория действительно был чем-то схож с теми трагическими событиями 1812 года. Забирали и выносили все, что можно было унести: старую «совковую» мебель, застиранное белье, выцветшие занавески. Выдиралась ветхое электрооборудование, ржавая сантехника, даже прутья из лестницы. Куда это все пошло и кому понадобилось? В итоге замок стоял без отопления, воды и электричества. Во времена санатория я заметил красивые радзивилловские еще дверные замки, дверные и оконные ручки, великолепную деревянную резьбу, хоть и покрытую в советское время простой половой краской, кое-где украшавшие еще санаторские палаты. Спустя несколько лет, в 2003-м, осматривая после пожара, разгромленные залы, я не нашел и половины этих маленьких свидетелей прошлого—подлинных страничек истории княжеского дома.
Вот такими темпами шла «реставрация» до декабря 2002 года, когда произошел тот знаменитый пожар, едва не унесший последнее, что осталось со времен Радзивиллов и впоследствии оцененный в ущерб чуть более 100 долларов. Будто сам замок в последней надежде привлечь к себе внимание, решил зажечь сигнальный огонь на своих высоких башнях. И вот тогда, когда «клюнул в одно место жареный петух», тогда все разом вспомнили, засуетились, забегали, полетели головы, нашлись виноватые, приехали комиссии, быстро со всеми разобрались. Затем очередь дошла и до моего шефа. Очередная правительственная комиссия решила наконец поинтересоваться как осваиваются «громадные средства», отпущенные бюджетом на реставрацию, а увидев, что замок почему-то не сияет во всем блеске середины 18 столетия, решили заменить руководителя, строго-настрого наказав ему управиться со всеми работами до мая 2010, а было это летом 2004. В то время замок не сильно отличался от состояния на год 1999.

И закипела стройка. Зачем что-то думать, вспоминать, как это было раньше, если можно быстренько разрушить и сразу же построить наново. Сроки поджимают, не уложимся—полетят головы. Последствия теперешней строительной кампании я описывать не буду—их может посмотреть любой, кто приедет в Несвиж. Здесь только несколько шедевров замкового строительства.
Что касается исследований архивов и документов радзивилловских времен, о них я больше не слышал. Не до них людям. Хотя, как хотел бы я ошибаться…