Замок, который мы привыкли воспринимать как туристический объект, для нее родовое гнездо. И князья Радзивиллы - Сиротка, Пане Коханку, Барбара Радзивилл, которые для нас герои легенд и учебников по истории, - для пани Эльжбеты просто родственники.

В 91 год княжна Эльжбета обладает феноменальной памятью

91-летняя Эльжбета Томашевска живет в Варшаве, в десяти минутах езды от центра. Узнав, что приехал журналист из Беларуси, она тут же согласилась на встречу.

"Я до сих пор помню вкус белорусского хлеба…"

К пани Эльжбете меня отвез Миколай Констанцы Радзивилл - родственник Радзивилла Сиротки в 14-м колене. Еще на улице пан Миколай предупредил, что тетя Бетка с характером:

- Поскольку вы из Беларуси, она будет кричать, что это вы разрушили Несвижский замок. Она и на меня так периодически кричит, хотя я никогда не был в Несвиже.

После такого напутствия я был настороже. Захожу, снимаю обувь.

- Пускай пан обуется обратно! - встречает меня хозяйка дома.

- Зачем? - робко интересуюсь я.

- Потому что я так хочу! - отвечает пани Эльжбета, и я понимаю, что князья в любом поколении - князья. По очереди достаю подарки.

- Это настоящий лен?! - берет пани Эльжбета в руки оршанскую скатерть. - Это ведь очень дорого и так сложно найти в Польше!..

- Боже, это черный хлеб из Беларуси! - Передаю пани Радзивилл огромный "Радзивилловский" хлеб весом 2,4 килограмма. - Я была в Беларуси в 1993 году, ела этот хлеб и до сих пор помню его чудесный вкус!..

С благодарностью принимаются и конфеты. Достаю номера "Комсомолки" со своими предыдущими публикациями о Радзивиллах. Пани Эльжбета берет в руки первую статью, где на старой фотографии князья Радзивиллы пьют кофе на балконе Несвижского замка.

- А пан знает, кто эта маленькая девочка?.. - усмехается Эльжбета Радзивилл и указывает на девочку рядом с князем Альбрехтом.

- Это я, а это мой отец…

"Собаку звали Харась, а кучера - Александрович"

Пани Эльжбета узнает даже собаку Харася. Рядом с отцом - его братья Кароль и Леон, сзади - бабка Марья. "Она и оставила памятную надпись в углу фото", - уточняет Эльжбета.

- Хорошо, что убрали все деревья, - комментирует княжна фотографию замкового двора. - Их здесь никогда не было, только газон и цветы.

- Я тут жила, на втором этаже - показывает Эльжбета Радзивилл на пустое место, которое солигорский стройтрест оставил от трехэтажной галереи замка.

На фото, где князь Альбрехт сидит в бричке, пани Эльжбета узнает кучера Александровича ("он всегда был такой грустный"). Человек посередине - "Ёдка-Наркевич, он занимался замковой библиотекой".

Говорю княжне, что въездной мост в замок хотят разрушить. Пани Эльжбета вопрошает: "Но зачем разрушать?! Надо просто восстановить, а не уничтожать до конца". И я не знаю, как объяснить дочери князя Альбрехта Радзивилла, что в современной Беларуси разрушить мост проще, чем восстановить.

Зато княжне очень нравится, как обновили интерьер библиотеки - "прямо как раньше!"

Пани Эльжбета смотрит на фото, на котором внешний вид замка, и замирает: "А где вода во рвах?!"

Отвечаю, что чистят.

- О, они замковое озеро так феноменально почистили, что сейчас там нет ни одного птаха, - парирует Томашевска. - А были водные куры, утки и еще много-много всяких птиц!

"Тут была стайня!" - говорит Эльжбета, глядя на здание из нового дешевого кирпича, возведенное за замком.

Я понимаю, что мы можем смотреть несвижские фотографии вечно. Наверное, белорусские реставраторы очень не хотели бы, чтобы пани Эльжбета приехала сейчас в Несвиж. Ведь она досконально помнит, как в замке было на самом деле…

"С мамой жила в Париже, а каникулы проводила у папы в Несвиже"

- Пани Эльжбета, вы родились в замке?

- Я родилась в Лондоне. Родители к тому времени не жили вместе. Моя мама - англичанка Дороти Паркер-Десан. В год моего рождения случилась революция, и отец повез маму рожать в Лондон, чтобы коммунисты нас не замордовали.

- Несколько месяцев. Затем мама перевезла меня в Париж, а папа вернулся в Несвиж. Я жила с мамой, а все каникулы проводила у папы в Несвижском замке. Последний раз я была там в 1935 году, в год смерти папы.

- Вы хорошо запомнили замок?

- Ну конечно! Ведь это был мой дом! Я и сейчас помню там каждый кирпичик, каждый уголок… Помню, как бегала на кухню, потому что мне был интересен процесс готовки. Кухар-поляк не разрешал мне ничего там делать, а сам готовил фантастически!..

- Что вы обычно ели?

- На обед супа не было, было что-то из печи - суфле например. Мясо, гарнир с овощами… На ужин - суп, рыба, мясо, сладкий десерт. Пили квас из яблок и черного хлеба. А каждый раз после ужина кухар приходил к нам в чистом фартуке, с блокнотом и карандашом, и папа диктовал ему меню на завтра.

- Чем вы занимались на каникулах в Несвиже?

- Отдыхала, ездила на лошадях. У нас в стайне, кроме лошадей для карет, были две для езды.

- Ваш папа не ездил верхом?

- Он не мог - тяжело болел, ездил в инвалидной коляске, на руках его сажали в бричку. В дальние поездки папа выбирался на машине.

- Какой у него был автомобиль?

- "Паккард", "Крайслер", два или три "Форда"… Правда, на "Фордах" ездили администраторы. Папа садился в машину и ехал до Варшавы, где тоже был наш дворец - его разобрали в 1958 году и построили на его месте американское посольство. Из Варшавы папа ехал до Парижа, потом до Вены, покупал там легкие австрийские куртки, которые очень любил, приезжал в Рим к своей маме и там встречал Божье Рождество. 

- После рождения вы долго были в Лондоне?

"Из всех богатств у нас остался только замок"

- Как уживались Радзивиллы и простые жители Несвижа?

- Папа их любил, и они любили папу. Очень любили. И он делал для них все что мог. В последний год его жизни мы говорили на эту тему. Он рассказывал, что есть бедные семьи, которым надо обязательно помогать. Была такая нищая Зося. Гости шутили над папой: "Ты даешь ей слишком много денег, она уже богаче тебя!" Папа отвечал: "Ну и пускай, я Зоську люблю!"

- В замке были богатства?

- Смотря что вы называете богатствами… Ясно, что все ценности разграбили русские еще в 1812 году. Остались картины, на которых были изображены наши предки. Остались какие-то старинные револьверы на стенах, хорошая мебель, охотничьи трофеи. Но главным богатством был замок, который Радзивиллы сохранили через многие века.

- А как в последние годы панской власти у Радзивиллов получалось содержать такой большой замок, отапливать его зимой?

- У нас ведь было 85 тысяч гектаров земли: леса, поля, зерно, фабрика огурцов в Радзивиллимонтах, коровы, молоко на сыр… Это все продавалось, а с дохода содержался замок, служба, наши другие имения - всё!

"В завещании отца сказано, что мои комнаты навсегда останутся за мной"

- Как покидали замок последние Радзивиллы?

- То, что в 1939 году принято считать освобождением Беларуси, для нашей семьи стало катастрофой. Мы потеряли все!.. Последние владельцы замка не успели его оставить! В 39-м коммунисты бросили всех мужчин в тюрьму в Минске, женщины остались в замке. Не тронуло это моего дядю Кароля - к тому времени он жил с женой в Индии. Моя бабка Марья очень нравилась коммунистам, они называли ее "бабушка". Она была очень веселая и интеллигентная, знала русский и украинский и много дискутировала с ними. Ей повезло, ей позволили выехать в Рим.

- Когда вы покидали замок в 1935 году, взяли что-нибудь на память?

- Нет, я ведь не знала, что не вернусь. Ведь в завещании отца было сказано, что мои комнаты навсегда остаются за мной. И другой момент - все, что было в замке, принадлежало замку - такой был Устав ординации.

- О каких вещах, оставленных там, вы жалеете особенно?

- В моей комнате висел портрет папы…

- А у вас были в замке любимые уголки?

- Я обожала весь замок! Любила гулять по валам, где росли цветы. Любила брать коня и ездить в лес на Наполеонский шлях. Всегда с сопровождением: Владек (сейчас бы мы назвали этого парня секьюрити или бодигард. - Авт.) был после армии и был приставлен меня охранять. Однажды конь испугался курицы, встал на дыбы, я упала прямо в лужу и потеряла сознание. Владек схватил меня и поставил на ноги, вытер платком грязь с лица и на руках отнес в замок. Отец и гости, завидев меня чумазую, стали смеяться. А потом оказалось, что у меня сотрясение мозга… Это был мой последний приезд в замок на каникулы, следующий раз я приехала на похороны папы.

"Санаторная повариха стала кричать"

- После смерти отца вы вернулись в Несвиж только в 1993 году?

- Да, но было чувство, что это было позавчера!.. Я по привычке хотела пойти за кухню, чтобы посмотреть на лестницу в подземелье, но не дошла - санаторная повариха начала на меня кричать и ругаться. 

- Хоть что-то тогда в замке напомнило вам детство?

- Разве что камины - коммунисты не смогли украсть их из замка (их уничтожили при теперешней "реставрации". - Авт.). Даже паркета во многих покоях уже не было. Например, в Бальном зале еще после Первой мировой коммунисты посекли паркет саблями. Зачем? Дикий народ!

- Вы не зашли в свои комнаты?

- Хотела, но не смогла - они были закрыты. Там жили люди, и я не просила открыть их, чтобы не конфликтовать. Я смотрела тогда на замок и думала, что, если бы здесь до сих пор был пан, до такого не дошло бы.

- Где вы побывали тогда, кроме Несвижа?

- В Новогрудке, Мире и Минске. Профессор Мальдис привел ко мне двух женщин из архива. Они принесли целую гору наших семейных фотографий, чтобы я подписала, кто на них. Я несколько часов все подписывала, когда вдруг обнаружила фото, где я с родителями маленькая - у меня такой не было, чтобы мама и папа вместе! Я попросила взять это фото, одно из нескольких сотен. Мне отказали, потому что это "собственность белорусского государства". Я ответила, что это собственность нашей семьи, которой завладело белорусское государство.

"Ненормально, когда женщины работают"

- Где вы жили при коммунистах?

- За границей - в Швейцарии, Португалии, Англии, много лет во Франции. Потому что как только увидела, что коммунисты пришли основательно, поняла: надо делать ноги. Для меня это был конец. Я точно знала, что не останусь под большевиками. Это означало бы обнищание, ободранные дома, серость, грязь, люди не улыбаются. Когда я приехала в Польшу в 1962 году, я ужаснулась: молодежь выходила из школы и у всех нос и глаза были опущены в землю… Я ехала обратно, пересекла границу Чехии и Австрии, остановилась через 15 минут и сказала себе: получилось!

- Кто вы по профессии?

- У меня одна профессия - домохозяйка. Это ненормально, когда женщины работают. Значит, в семье не все в порядке. Женщины, особенно из семьи Радзивиллов, не должны работать.

P. S. У Эльжбеты Радзивилл остались невоплощенными две мечты. Одна - сходить со взрослыми на кабана (ее никогда не брали с собой). Вторая - встретить день рождения в Несвиже.

Мы желаем пани Эльжбете отпраздновать в замке свой столетний юбилей! А еще хочется, чтобы отреставрированный замок напоминал настоящий.

КСТАТИ

Подземный ход есть!

Задаю вопрос про подземный ход и вместо рассуждений слышу конкретный ответ:

- Если войти в арку правой от главного корпуса галереи и повернуть направо, была кухня. А за ней - ступеньки, которые вели в подземный ход. Выход из нее был на горе в пяти километрах оттуда. О нем, "на случай чего", рассказывал папа, но ходить дочери не разрешал - было опасно.

Фото автора и из домашнего архива князей Радзивиллов. Большей части из них нет в белорусских архивах.